Думская монархия в России

Установившийся после революции 1905-107 гг. в России режим получил в литературе устойчивое наименование третье-июньской монархии. Важным звеном этой политической системы была Государственная дума. Проведенные по избирательному закону 3 июня 1907 г. выборы вполне соответствовали замыслу его создателей: не допустить образования в Думе не только левого, но и правого большинства.

Главным инструментом бонапартистского лавирования между левым и правым крылом III Государственной думы (1907 — 1912) стала октябристская фракция, которая насчитывала 154 депутатов из 442 членов Думы. Соответственно пост председателя Думы последовательно занимали октябристы Н. А. Хомяков, А. И. Гучков и М. В. Родзянко. Октябристы даже получили название партии последнего правительственного распоряжения. Когда в Думе принимались решения реакционного характера, они голосовали вместе с черносотенцами, образовывая правооктябрист-ское большинство. Второе возможное большинство — октябристско-кадетское — Столыпин мастерски использовал для осуществления реформ, выработанных правительством.

Государственная деятельность П. А. Столыпина. Борьбу, с революционным движением Столыпин вел еще более беспощадно, чем его предшественники. Обыденным явлением стала смертная казнь: за три года (1907 — 1909) по приговорам судов было казнено более 3,5 тыс. человек. И все же стержнем политики премьера были не карательные меры, а реформы.

Столыпин прекрасно понимал, что для придания реформам большей законности необходимо сосуществование с Думой. В ноябре 1907 г. он выступил в Думе с правительственной декларацией. Были обещаны реформы местного самоуправления, просвещения, страхования рабочих и другие, представлявшие собой альтернативу социальному взрыву снизу. Главной задачей объявлялось проведение в жизнь указа от 9 ноября 1906 г.

Переработанный в Думе указ от 9 ноября стал действовать как закон от 14 июня 1910 г. Основной целью аграрного законодательства было создание крепкого крестьянского хозяйства, основанного на частной собственности. Предполагалось обогатить одних крестьян за счет других, а для этого следовало распустить общину, облегчить передачу того, что принадлежало беднякам, в собственность зажиточных крестьян; остальных должны принять, во-первых, город, его фабрики и заводы, а во-вторых, окраины, куда организовывалось массовое переселение.

Крестьянин, решивший выйти из общины, мог потребовать сведения всех своих земельных участков в одно место без переноса (отруб) либо с переносом (хутор) усадьбы. За время проведения реформы из общины вышел каждый четвертый крестьянин, а каждый десятый стал собственником хутора или отруба.
Массовое переселение крестьян в восточные регионы должно было, по мысли Столыпина, не только ослабить земельный голод в центральных губерниях, но и переместить наиболее ожесточенную часть населения подальше от помещичьих имений. За 10 лет число переселенцев превысило 3 млн человек, большинство из которых отправлялись в Сибирь. Однако суровые климатические условия, неумение приспособиться к непривычным способам хозяйствования и Другие факторы вынудили примерно 0,5 млн крестьян вернуться в Европейскую Россию. Эти переселенцы-неудачники увеличили число неустроенных и малоимущих в центре страны.

Реформаторская деятельность Столыпина встречала сопротивление и вызывала критику самых противоположных политических кругов. Поместное дворянство увидело в реформах посягательство на свое господство в деревне. Социалисты не без основания опасались, что в случае успешного осуществления столыпинских реформ революционное движение в России лишится массовой базы.

Компромисс, которого Столыпин первоначально достиг внутри правительства, с политическими партиями в Думе в конечном счете оказался кратковременным. В худшую сторону менялось отношение к премьеру в верхах, одновременно развивался и кризис октябристского центра. В этих условиях Столыпин начал в большей степени ориентироваться в Думе на умеренно правых и думскую фракцию националистов. Костяк последней составили помещики Правобережной Украины. Среди лидеров фракции выделялись П. Н. Балашев и В. В. Шульгин.

Все большей преградой плодотворной законотворческой деятельности становился Государственный совет, в котором преобладали поместное дворянство и престарелая бюрократия. В марте 1911 г. он отклонил законопроект о введении земств в Минской, Витебской, Могилевской, Киевской, Подольской и Волынской губерниях, который в отличие от закона 1890 г. вводил вместо сословных избирательных курий национальные — русскую и польскую. В данном случае крайне правых возмутило стремление Столыпина вытеснить сословную солидарность дворян солидарностью всех «православно-русских». Тогда Столыпин буквально вынудил царя согласиться на роспуск законодательных учреждений сроком на три дня и введение западного земства по ст. 87 Основных законов.

Однако Николай II не собирался прощать премьеру унижавшие его ультимативные действия. Царя все больше пугали твердость Столыпина, его решительность и самостоятельность в принятии решений. Уже отчетливо ощущавший опалу, Столыпин был смертельно ранен 1 сентября 1911 г. в Киевском оперном театре террористом Д. Богровым, возможно, сотрудничавшим одновременно с революционерами и охранкой. Независимо от того, кто направлял руку убийцы, киевские выстрелы устранили для верхов проблему, связанную с предрешенной отставкой премьера. Признаки разложения третьеиюньской системы. Преемники Столыпина на посту главы правительства даже не пытались подражать ему в приспособлении самодержавной формы правления к развивающимся буржуазным отношениям. В. Н. Коковцова, назначенного премьером, царь специально предупредил о недопустимости продолжения политики Столыпина.

Сама третьеиюньская Дума из инструмента, призванного примирять власть и общество, постепенно превращалась в один из основных факторов внутриполитической нестабильности. В IV Думе, созванной в ноябре 1912 г., существенно усилились фланги при резком ослаблении позиций «Союза 17 октября», уже стоявшего на пороге раскола.

Кадетская оппозиция выступила с требованиями демократизации избирательного закона, коренной реформы Государственного совета, формирования ответственного перед Думой правительства. Однако внутри самой кадетской партии имелось сильное правое течение, манифестом которого стал сборник статей известных ученых и публицистов (Н. А. Бердяева, С. Н. Булгакова, П. Б. Струве и др.) «Вехи» (1909). Веховцы призывали интеллигенцию к решительному отмежеванию от революции, отказу от чрезмерно радикальных требований. Одновременно по мере углубления кризиса третьеиюньской системы происходило усиление левого течения партии, которое выступало за оживление контактов с социалистами.

Создание партии прогрессистов было подготовлено деятельностью одноименной, подчеркнуто буржуазной фракции в III Думе. Инициатива политического объединения исходила от московских промышленников П. П. и В. П. Рябушинских, А. И. Коновалова и др. Успех «новых русских» первого призыва на выборах в IV Думу и завершил процесс организационного оформления партии.

Революционно-демократический лагерь. Социалисты послереволюционное время переживали очень тяжело. Партия эсеров находилась в состоянии кризиса, охватившего все стороны ее деятельности — идейную, тактическую, организационную. Разоблачение провокаторства Е. Азефа (1908) усилило сомнения в отношении террора как средства политической борьбы. Новое руководство партии не смогло оказать практически никакого влияния на предвоенный революционный подъем.

В первые годы после революции 1905 — 1907 гг. в глазах общества резко упал престиж РСДРП. В пролетарской среде чувствовались усталость, разочарование в былых революционных героях. В этих условиях в партии оформляется течение меньшевиков-ликвидаторов (П. Б. Аксельрод, Ф. И. Дан, А. И. По-тресов), которое призвало свернуть всю нелегальную деятельность. Однако острота социальных противоречий в России, реформаторская несостоятельность царского правительства, наличие сильных революционных традиций в российском рабочем движении, а также внутренняя оппозиция в рядах самого меньшевизма не позволили ликвидаторству взять верх в социал-демократической среде.

Вокруг Г. В. Плеханова объединились сторонники так называемого партийного меньшевизма, требовавшие сохранения нелегальных социал-демократических организаций и революционного подполья. Это создавало почву для временного сближения между меньшевиками-партийцами и большевиками. Но Плеханов, критикуя ликвидаторство, не поддержал и решения 6-й (Пражской) конференции РСДРП (январь 1912 г.), которая отмежевалась от ликвидаторов.

Большевики предлагали готовить пролетариат к новой революции, сочетая имеющиеся легальные возможности с нелегальными формами борьбы. Однако произошел раскол и во фракции Ленина. Группа радикалов-отзовистов (А. А. Богданов, А. В. Луначарский) потребовала отзыва социал-демократов из Думы, перенесения центра тяжести всей деятельности в нелегальную сферу.

Активность большевиков в предвоенные годы усилилась. В рабочей среде приобрела популярность легальная большевистская газета «Правда», выходившая в Петербурге с весны 1912 г. В отличие от меньшевиков большевики прошли в IV Думу от самых крупных промышленных губерний. В 1913 г. по инициативе большевиков думская фракция РСДРП разделилась на большевистскую (шесть человек, в том числе разоблаченный позже как провокатор Р. В. Малиновский) и меньшевистскую (семь человек).
Деятельность политических партий проходила на фоне подъема общедемократического движения, который отчетливо наметился уже с середины 1910 г. Мощным толчком, многократно усилившим революционные настроения в России, стал расстрел в 1912 г. мирного шествия рабочих Ленских золотых приисков «к начальству» со своими требованиями. В стачках протеста по поводу Ленского расстрела участвовало более 300 тыс. человек. В том же году начались волнения в армии и на флоте. К лету 1914 г. размах стачечной борьбы приблизился к уровню 1905 г., а накануне вступления России в первую мировую войну на улицах Петербурга шли вооруженные столкновения рабочих с полицией.