Общественные движения в России в 19 веке

Определяющим фактором общественного движения в 30 — 50-е гг. XIX в. стала острая полемика по проблеме российской самобытности. В ходе этой дискуссии по-прежнему остро звучали вопросы о самодержавной власти и крепостничестве. В начале 30-х гг. будущим министром народного просвещения С. С. Уваровым (1833 — 1849) были сформулированы положения теории «официальной народности», что позволило идеологически обосновать курс царизма на всемерное противостояние России «мятежному» Западу. Живительными источниками силы и могущества страны объявлялись «православие, самодержавие, народность» (понятие «народность» трактовалось как патриархальная самобытность населения). Предпринимались активные действия для внедрения этих постулатов в качестве основополагающих принципов литературы, искусства, науки, просвещения. В опубликованных в 1836 г. «Философических письмах» П. Я. Чаадаева в противовес официальной идеологии давалась весьма мрачная оценка исторического прошлого и настоящего России, крайне пессимистично обозначались ее перспективы.

Основной причиной отрыва России от европейской традиции Чаадаев считал принятие Русью в свое время православия.

Единство противоположностей славянофильства и западничества. В конце 30-х — начале 40-х гг. в российском обществе сложились два оппозиционных течения — славянофилов и западников. Их объединяло и отрицание чаадаевских предсказаний плачевной участи России, и невосприятие законсервированности николаевского режима. Представители обоих течений стояли на позициях отмены крепостного права и ограничения власти монарха. Споры между славянофилами и западниками касались главным образом различных подходов к оценкам прошлого и будущего России. Славянофилы (А. С. Хомяков, И. В. Киреевский, И. С. и К. С. Аксаковы, Ю. Ф. Самарин) идеализировали допетровскую Русь, усматривали ее самобытность в крестьянской общине, чуждой социальной вражды, и в огромной нравственной роли православной церкви. Они считали, что Россия должна восстановить традиционные устои жизни и развиваться по особому пути. Для западников (Т. Н. Грановский, В. П. Боткин, В. Ф. Корш, К. Д. Кавелин) идеалом был Петр I, осуществивший коренное реформирование страны; они выступали за европейский вариант развития.

Западники и славянофилы отрицали революционные потрясения, но именно литературная полемика между ними во многом способствовала становлению революционного демократизма (А. И. Герцен, Н. П. Огарев, В. Г. Белинский). Деятельность в 1845 — 1849 гг. кружков петрашевцев (М. В. Буташевич-Петрашевский, Н. А. Момбелли, Н. С. Кашкин, С. Ф. Дуров, Н. А. Спешнев) приобщила российскую общественность к идеям социалистов-утопистов. В конце 40-х — начале 50-х гг. А. И. Герцен выдвинул теорию «русского» (общинного) социализма.
В целом деятельность «образованного меньшинства» представляла одну из самых ярких страниц истории предреформенной России.