Киренская и киническая школы этики

В своих поисках истины киники и киренаики отправляются от учения Сократа о счастье. Общей для них являются также исходная индивидуалистическая установка, попытка интерпретировать мораль с позиции субъективизма, однако выводы, к которым они приходят, существенно различны. Аристипп из Киреиы (435—355 до н.э.) — основоположник киренской школы, высшее благо усматривал в стремлении человека к удовольствию. Мораль в таком контексте оказывается вторичной (как, кстати говоря, и разум, помогающий человеку избегать страданий, связанных с избытком наслаждений). В качестве правильной смысложизиепной ориентации предлагается не длительный путь интеллектуального и нравственного совершенствования, как это было у Сократа, а наслаждение каждым мигом бытия.

Последователи Аристиппа, осознавшие, вероятно, тот факт, что принцип гедонизмаразрушает мораль и не дает возможность построения этической теории, пытались ограничить его «всевластие» (подчеркивали роль разума, умеренности, приоритета духовных удовольствий), что привело к новым неразрешимым противоречиям. Своеобразным итогом первого опыта этического мышления на гедонистическом фундаменте можно считать идею Гегесия, призывавшего к самоубийству в том случае, если сумма жизненных страданий больше суммы удовольствий.

Киники — Антисфен (ок. 455 — ок. 360 до н.э.), Диоген Синопский (ум. ок. 330 до н.э.) провозгласили высшим благом внутреннюю свободу, самообладание, предполагающие презрение ко всему внешнему, аскетический образ жизни. Довольно отчетливо была намечена ими ригористическая тенденция понимания морали: добродетель самоценна; мудрец, обладающий ею, ни в чем более не нуждается.

Чрезвычайно важные для понимания смысла морали идеи внутренней свободы личности и приоритета духовных ценностей были в этой школе абсолютизированы, доведены до крайности, что способствовало их существенной трансформации. Отрицание удовольствия как основы морали (особенно в контексте полемики с кире- наиками) вполне правомерно, а вот полное «изъятие» удовольствий из жизни добродетельного человека — это уже крайность. Еще пример: непритязательность вполне может способствовать независимости, но «собачий» (термин «киники» происходит от греческого слова kyon — «собаки») образ жизни вряд ли заслуживает морального поощрения. Что касается гедонизма киренаиков, то он в гипертрофированной форме выразил также очень важную для этики идею — идею ценности конкретных потребностей конкретного человека. В дальнейшем развитии античной культуры размышления киников ассимилируются в стоицизме, а восприемником учения киренаиков выступает эпикуреизм.
Итак, представители сократических школ попытались размышлять о «правильной жизни» в рамках индивидуалистически ориентированной этики. Что же касается самого знаменитого ученика Сократа — Платона, то он, учитывая последствия этой попытки, выбирает иной путь